1 — Некая персона, к которой я питаю весьма яркие чувства ;
2 — Брат по крови ;
3 — Его, непосредственно, дама сердца.

Итак. Начинается всё с того, что время нужно отмотать на пару лет вперёд. Ориентируемся по 2. Ему 19. Некоторые поймут, кому надо, а остальные — им и не надо. В общем завязка сюжета такова. 2 и 3 приходят ко мне и 1 в квартиру (Да, мы вместе живём. У нас двухъярусная квартира, на первом этаже огромный гараж, на втором — квартира-студия ( Кухня, столовая, гостинная — одна комната). Приходят они к нам в гараж, и застают на с 1 на капоте моего чёрного Ford mustang 1965 fastback ( transporter.ucoz.ua/_ph/15/945144619.jpg ) за, скажем так, уста в уста. К тому времени 1 и 3 — лучшие подруги. Они срзу убежали по магазинам, а мы с 2 пошли в бар. И там я не помню, о чём был диалог, но помню, что обронил одну фразу: «Хочу ещё одни ручки на руле… Маленькие такие, родные...)
на следующее утро, мы просыпаемся на квартире у 2. Часов 12 где-то. И на телефоне у меня одна смс-ка от 1. В ней написано загадочное: „Милый, я бурундук.“ Я в шоке, отправляюсь домой. Следующая сцена довольно яркая. Я вхожу в гараж, на первом этаже, и на всё том-же капоте сидит 1, и держит в руке тест на беременность, на котором две полоски. У меня на глаза проступили слёзы радостей, и я накинулся на неё. После этого временной провал. Далее 1 уже с животиком, они с 3, сидя в квартире ночью, часа в 2, и играют на X-box в Mortal combat, а мы с 2 тем временем копаемся в его Honda Civic 1990 ( Что-то типа i.drom.ru/pubs/4483/12792/124818.jpg ) И болтаем о том, что я скоро стану отцом. 2, как ему свойственно, подстёбывает меня по поводу трат на подгузники. На фоне играет Ac\Dc — Back in black. Опять временной провал. Следующая сцена — мы в баре с 2 сидим, и придумываем имя сыну или дочери. Так сильно я во снах ещё никогда не ржал. Однако вам интригу раскрывать не буду… Пока-что Потом опять временной провал. Следующая сцена — мы с 2 на лавочке под роддомом. 2 почти пьяный спит у меня на плече. Меня почему-то не впустили. А 3 впустили, ну не, ну не честно! И тут ко мне приходит смс-ка: „Только попробуй её Фёклой назвать, пришибу :D“. И после этого я просыпаюсь. Надеюсь этот чудесный сон вещий… Фёкла… гы :D

Итак.  Завязка весьма и весьма эпична. Проснувшись в чём-то типа тюремной камеры 31-го столетия (футуристическай дизайн и генератор энергополя на двери, вместо решёток, мне об этом подсказали) Я с удивлением обнаружил себя эльфом. При том с пепельно-белыми волосами, и ростом под метр девяносто. Интерьерчик был так себе. Самое забавное было то, что эта недотюрьма, похоже, стояла так уже около 50 лет, если не более. всё поросло плющами, и асякими непонятными растениями. Встав на ноги, я медленно пошёл к выходу из камеры, переступая через травичку, пробившуюся сквозь битую металлическую плитку, и без того заросшую мхом каким-то необъяснимым образом. Выйдя из камеры, я попал в широкий, но низкий корридо приблизительно такого-же состояния, как и сама камера. Там я был один. Сначала мне так казалось, по крайней мере. Проходя к раздолбанной двери, я заглядывал выборочно в камеры. Во всех было пусто. Ладно, чёрт с ним. Вышел. Вышел я в роскошный холл в стиле раннего барокко, но при этом с ужасно бесвкусным внешним видом.  Я кончено не ярый ценитель барокко, как такового, но в этот раз меня особо поразило собственное возмущение. В зале стояло одно маленькое кресло. красное дерево, резные узоры на нём, а сидение затянуто красным бархатом, и забито золотыми декоративными гвоздями. На нём сидело нечто, некто, не знаю, как это назвать. не знал до того, как обойти. Взглянув в глаза сидящему там, я не сразу узнал своего старого знакомого ( там долгая история, не хотел бы её рассказывать), которму я с детсва мечтал отстрелить голову. И во сне у меня это наконец получилось! только не отсрелить… Она сама отвалилась… мне под ноги… Как в «очень страшное кино 3, у подружки памэллы Андерсен в самом начале. Причём она оказалась фарфоровой. как и весь знаокмый, вообщем. Из туловища, что оставалось сидеть на кресле, начала вытекать радужная краска. Просто жидкость семи цветов, не смешивавшихся между собой. Причём не смотря на медленную скорость, она очень быстро наполняла зал. В итоге, Через две минуты я плавал в радужной субстанции, и искал выход. Всё-таки обнаружив окно в пафосной, как и всё в этом ужасном зале, раме, я умудрился вылезти через него. В зале от окна до пола было метра 3, наверно, а с другой стороны оно было на уровне земли. Но это не особо меня заботило. Куда больше меня озаботил мой одноклассник на чёрном Кадиллаке. да-да, Денис, именно ты! Простите, не удержался. Просто ему за день до этого снилось, что он ездил на чёрном кадиллаке. Но не в этом суть. Опять таки. Это моя фраза-паразит. Пройдя пару метроов по солнечной полянке, я увидел маленьких кенгурят, у которых из под хвотса торчали тела сороконожек. Зрелище не из приятных, скажу я вам, учитывая то, что эти кенгурята были живы, и прыгали, как ни в чём не бывало. Через пару секунд моего „любования“ Этой картиной, меня сбил объёмный нян-кэт. У меня началась истерика. Я давился хохотом на травичке, пока не почувствовал тепло. Да, я взлетел. Причём меня за руку тянула ангел. И лицо у ангела было до боли знакомое. Я думаю, кому надо, тот поймёт, о ком я. Во второй руке у меня ни с того, ни с сего оказалась лопата. грех не воспользоваться. Удар, ангел летит без меня, ругаясь чётким русским матом. Падая вниз, я слышал мелодию песни LMFAO — everyday i'm shuffiling. Навернувшись в куст малины, я встал, и оглянулся. И именно тут я увидл то, что меня поразило. То самое нечто, что у тебя на аватаре, в длинной оранжевой робе, и с аквариумом на голове шаффлило под эту музыку. Снова истерический хохот пробрал. Обернувшись, я увидел всех своих друзей, сидевших в кругу, и державшихся за руки. Одно место было пустое, и на нём была бумажка, на которой красовалась надпись «Вадик, сел быстро!». Я повиновался ей, и сел. Как только мы все прикоснулись руками друг к другу, мы начали взлетать. Опять. Снизу валил очень сильный свет и ветер, и он постепенно всё заслепил. После чего я проснулся на своей постельке. Раз 8. Я думал, что проснулся, хотя я просыпался во сне. И так несколько раз подряд. Пока не проснулся с мигренью… Вот аткая история.

Периодически ловлю себя на мысли… А зачем мне вспоминать о том, что я что-то забыл? Может что-то, может кого-то, это совершенно не важно, важна суть. Никто, по-моему, не может ответить на этот вопрос. Абсолютно. Каждый долбанный вечер, на долбанном подоконнике, с долбанной чашкой долбанного кофе я сижу, и осознаю однообразие процесса. Но знаете такое чувство… Как кандалы на ногах и руках. И на сердце? Я уверен, знаете. Вот оно и не даёт встать, поставить чашку на стол, и заняться чем-то продуктивным, чем-то свободным от ментальной проблематики уровнем выше, чем банальное «Я не могу подвинуть стул ближе ко столу, ведь мне мешает ковёр»… Хех… Так забавно… Ты просто продолжаешь сидеть, и думать, что всё вразумится, всё будет хорошо, всё будет именно так, как ты хочешь, как рисует в голове твой маленький мир иллюзий твоя бурная, молодая фантазия. Эмоция такая есть… Не могу дать ей точное название… Она как-то вроде-бы и греет, приносит некую…Воодушевлённость, что-ли?.. Но при этом параллельно выжигает твои органы, выжигает душу… Выедает кислотой и язвительностью на сердце маленький значок… такой маленький-малюсенький… примерно вот такй —  ♥ И кажется, вроде, что ты летишь, но при этом ощущение полёта такое мерзкое, холодное. Дождь бьёт в лицо, ветер срывает капюшон, и сбивает с пути. Препаскудные моменты, скажу я тебе, мой читатель. И самое смешное, что ты просто не можешь забыть… а точнее забить на эти мысли о том, что ты не можешь забыть. Ловишь свою никчёмную душёнку на слабости каждую секунду. А дальше начинается самое, на мой взгляд, страшное. Ты просто не можешь зачеркнуть человека, не смотря на то, что он зачеркнул тебя, и при этом просит от тебя того-же, и не более. Как иногда больно отпускать. Срываться вниз. А ещё больнее отпускать кого-то срываться вниз самого. При этом он просто не понимает. Не хочет понимать. И падает. И вот-вот разобьётся, на пути разбивая всё, что было когда-то его опорами. И ты, глупышка, а я знаю, что ты сейчас это читаешь, знаю… чувствую… Ты тоже так сделала. До падения совсем немного. Но опомниться, похоже, тебе уже не дано… Да и надо-ли? Ради чего теперь? Кстати, насчёт того чувства, что я не мог найти название… нашёл… эта хрень любовью называется, да-да…

*закладка взрывчатки

 Человеческое сознание. Шаткая и хлипкая конструкция. Отдалённо напоминает пизанскую башню, собранную из ракушек с пляжа. Лёгкое дуновение ветра, и падение неизбежно. Миллиарды маленьких осколков разлетятся по бескрайнему простору человеческого разума, и никогда не соберутся воедино вновь. Существуют конечно исключения. Есть единицы сознания, напоминающие пороховую башню. Они огромны, сильны, неприступны, сформированы до конца. Однако грамотный взрывник всегда будет знать, куда, как, и сколько взрывчатки закладывать.
Начинаем, разумеется, с того, что подбираемся ближе к цели. Вызываем доверие, выдаём ложные, несуществующие тайны, чтобы попытаться подобраться поближе. После того начинаете самое интересное. Вы ищите нужную точку, нужную расшатанную балку, опирающую часть конструкции. И, прикрываясь ларьком с книгами по психологии, заложить первый бочонок с порохом. Теперь главное – не прогадать. Тихо обронив горящую спичку вызываем взрыв. Балка свалена, дыра в сознании проделана. Все силы брошены на восстановление повреждения. Защита остального ослаблена. Однако наиболее важный момент – не забыть о доверии, и попытаться его укрепить. Создаём иллюзию травмы, полученной при взрыве. Либо просто вспоминаем старую рану. Разумеется, не существовавшую в кой веки. Навеваем лёгкий туман, дабы сбить с волны негатива, вызванный первым повреждением. Постепенно лезем глубже. В итоге, через некоторое время, мы оказываемся ближе к центру форта. Теперь у нас есть доступ почти ко всему. И мы этим пользуемся. Так, как защита ослаблена, максимально чётко подмечаем все ослабленные места, закладываем основную детонацию. Но пока не спешим её использовать. Идём ещё глубже. Самый длительный период требуется для того, чтобы добраться до покоев генерала, повелителя этого форта. Однако, с нашими знаниями, это не доставит нам большого труда. Пусть долго, но результат того стоит. Когда мы оказываемся внутри, всего — лишь отвлекаем владельца покоев, и забрасываем под кровать маленький детонаторчик – финальный штрих. Взрывчатка заложена. Оркестр гремит басами, зрители замирают в ожидании кульминации. Актеры выходят на сцену, кланяются. Занавес. Конец  первого акта.

Акт 2
*Основные детонации.

Ждем, пока жизнь остынет после первого взрыва. Но ни в коем случае не отстроится целиком. Делаем первый взрыв. Не очень громкий. Помягче, но при этом ближе к центру.  Припугиваем, заставляя понять, что что-то не так. Как известно – по напряженной мышце удар приходится больнее. Паника не посеяна, но народ встревожен. Замечательно. Начинаем главные действия. Лезем в покои, и оттуда, отвлекая генерала светской беседой, устраиваем несколько масштабных взрывов по периметру. Ни в коем случае не близко к центру, чтоб не слишком сильно встревожить генерала за его жизнь и безопасность. Первая стена снесена, и уничтожена вдребезги. Чудно. Впускаем максимальное количество инфекций вовнутрь, пока защита настолько слаба. При этом сами всё — ещё уверяем генерала, что всё замечательно, и что мелкая царапина заживает через считанные секунды. Было бы на чём заживать… Инфекции делают свое дело сами, мы смотрим из покоев на эпидемии психоза, муки невростерии. Блаженство. Находим важнейшие стратегические точки, поддерживающие уровень выживаемости. Бабах!.. Они все умирают. Медленно, в муках.  Все силы брошены на восстановление ресурсов жизнедеятельности. Стены не отстроены, и инфекция захватывает всё большую площадь. И теперь самая массовая атака. Взрываем всё по максимуму, с наиболее кратковременными паузами. Все валится, все стены, все центры, все постройки падают, и никто не в силах что-либо с этим поделать. Ведь разрушения слишком много. Генерал в панике, мы делаем вид, что пытаемся его поддержать. Бежим к месту ближайшего взрыва, пытаемся спасти раненных, но тут подрываем ещё один мелкий детонатор в том – же месте. Генерал ранен. Раненные свидетели – мертвы. Форт разрушен. Остались лишь покои. Волочем раненного, зараженного инфекцией генерала туда. Несём его к смерти. Актёры уходят со сцены. Оркестр затихает, наигрывая коварную мелодию. Занавес. Конец второго акта.

Акт 3
*Кульминационный момент, большой финал.

Смотрим на обездвиженное, но всё – ещё живое тело генерала. Он корчится в агониях. Мы делаем всё, для его спасения. Даже пытаемся помочь спасти город. Но спасать уже нечего. Руины. Сознание почти разрушено. И приходит последний миг. Стоя перед башней, в которой расположены покои, жмём финальную кнопку. Взрыв из под кровати рушит конструкцию. Башня падает. Покоев больше нет. Ничего нет. Только руины. И тут мы замечаем ползущую к вам тушу генерала, пытающуюся вымолить у вас помощь. Подходим к телу. Видим в глазах последнюю надежду. На вас. И попросту закрываем её. Не взрываем, не избиваем. не стреляем. Просто разворачиваемся, и молча уходим. Слышим за спиной последний крик.  Последние вдохи изуродованного тела. В зале раздаётся смех. Смех над ничтожностью некогда столь сильного генерала, обладавшего столь могущественным фортом. И он умирает. Попросту испускает последний вдох, и на выдохе шепчет последнее слово «ненавижу…». Гром оркестра затухает за стеной смеха, доносящегося со всех концов зала. И мы уходим. Красиво. Слышим овации. На сцене лишь руины и тело. Оркестр затихает. Смех и овации тоже. Занавес. Конец третьего акта.

P.S. – В данном тексте изложено краткое пособие по уничтожению человеческого сознания и души. Не повторяйте этого дома…хотя это уже конечно ваш выбор….

Она шагнула босой ногой на бренный, ничтожный мир, не достойный ее понимания, не достойный ее жалости и снисхождения. Она осмотрела его, и поверила всем тем людям вокруг. Всем тем лживым взглядам. Ее наивный, детский, простой, но невероятно глубокий разум не был готов воспринять реалии. Воспринять суть жизни этих людей. Этих расчетливых, жестоких и корыстных скотов, перебежками перебирающихся из засады в засаду. Ей казалось, что мир создан таким, как они хотели там, на верху. И это страшно. Разбитая надежда ангела… Сделав несколько шагов, она споткнулась, но устояла. Боль стрельнула по телу, но пока-что не мешала дальнейшему продвижению. И она пошла. Еще через несколько шагов она вновь споткнулась, на этот раз повалившись на землю. Боль прошибла тело насквозь, белые одежды превратились в грязные тряпки. Она заплакала, посмотрела на людей, идущих мимо с жестокими, прямыми взглядами. Никто не посмотрел в ее сторону. Боль прошибала. Боль выедала изнутри, но она справилась. Она встала, и двинулась дальше с, пусть пошатнувшейся, но все же верой и надеждой, что мир не так жесток, как ей могло только-что показаться. И она встретила человека. Он как-то выделялся из толпы, он был немного другим для нее. Он манил ее, как цветок манит к себе пчелку. Ее сердце стало биться чаще, зрачки ее невероятно глубоких карих глаз расширились до упора, крылья распустились, душа расцвела. Она поняла, что произошло. Она не боялась этого, она была готова, как она думала. Она полюбила человека. Пустого, как все остальные. Просто другого. Сугубо субъективно для нее. Она запылала этим чувством, загорелась изнутри. Ее нежное лицо сияло улыбкой счастья, ее пока не окрепшее в этом мире тело тянуло к тому человеку какой-то неведомой, даже для нее, силой, но ей нравилось это. Она не сопротивлялась. И вскоре она оказалась напротив. Его глаза стояли на месте, не обращая никакого взора на нее. Он смотрел в пустоту, в бесконечность. Ее глаза оказались напротив его. Пустота взгляда пугала ее, но ей казалось, что это лишь иллюзия. Что он не пусто манекен без чувств. Даже ангелы допускают роковые ошибки… Слова лились из ее гортани, словно вода с водопада Виктория. Она говорила с ним, трогала его, но он оставался неподвижным. Его взгляд не менялся. Тогда она решила сделать решительный шаг. Она выпуляла все на одном дыхании, и замера в ожидании прекрасного оживления, но… Человек, не пошевелив и пальцем, продолжал смотреть в пустоту. Она начала кричать, надеясь, что он этого не слышал, потом начала обнимать его, и шептать эти слова на ухо. Ничего в ответ… тишина… Она от тупила от него на шаг. Еще на один. Посмотрела в пустые глаза. Светло серые зрачки даже не дрожали. Гримаса полного безразличия не изменялась. И она наконец поняла свою ошибку. Но было уже поздно. Чувство сожрало ее изнутри. Крылья осыпались, свет пропал, разум извратился, но она этого не замечала. Она была поглощена. Она упала на колени, закрыла лицо руками и черными волосами, и тихо заплакала. Наконец осознание пришло. Надежда рухнула. Вера, все что было у этого ребенка, пала жертвой безразличия и жестокости. Пошел дождь. Небеса плакали, скорбя о потерянном детеныше света.Раскат грома пробежал по бескрайним просторам реальности. Она поднялась на ноги. Взгляд окаменел. Руки были сжаты в кулаки. Пустота заполонила ее, и не давала места вере и надежде. Они ушли. Навсегда ли?.. Понять может только лишь она. И она пошла в толпу. Ее свет еще не погас. Но он был омрачен. Любовь спасет мир. Как известно, мир спасают на войне, а на войне миллионы жертв… Ангел пал одной из них. Навеки… А может нет… Решение твое, дитя… Дитя надежды… Дитя облаков… Дитя света…